Первое, о том как в нас с моей двоюродной сестрой Нёней проснулась предпринимательская жилка. Тогда мы продали под видом изюма нашей бабушке Марусе за настоящие деньги (мороооженое!) полкило отборных козьих какашек.
Второе, о том как я еще в глубокой юности, лет в шесть, разочаровалась в современном искусстве. Точнее, как поняла, что моя рабоче-крестьянская семья всячески отвергает идею постмодернистской инсталляции. Я тогда только прочитала душераздирающую сказку про Гензель и Гретель, пересказала Нёне, и мы решили воссоздать на псевдоперсидском ковре единственной комнаты нашей малогабаритной квартиры пряничный домик. В ход пошли два стула, шерстяное одеяло и мешок сахара, предназначенного для заготовки сливового варенья. Для убедительности всю эту конструкцию мы обильно полили мамиными французскими духами. Когда родители, праздновавшие что-то на кухне, поняли, что дети как-то подозрительно затихли и обнаружили сей оплот творческой мысли, нам, конечно, влетело. Нёня, ничтоже сумняшеся, сразу попросила прощения и вышла из угла, а я еще долго гордо и горько плакала от обиды и несправедливости, ковыряя обои. Где-то через час, поняв, что мою девичью честь ничем не сломить, меня освободили. Так я впервые отстояла свое право на свободное самовыражение.